Love (1966)

 

Дебютный альбом группы Love, который будет обозреваться здесь – нельзя назвать шибко психоделической работой. Скорее это такой рочек шестидесятых, немножко фолковый, немножко гаражный. Элемент психоделии появиться в музыке Лав, позже, на втором альбоме, а пока, если он и представлен, то в основном в лирической форме (тексты лидера группы – Артура Ли, отличались большой образностью и многие из них были написаны под влиянием наркотиков).

Ознакомится с творчеством Love, меня в свое время подвигло прочитанное кулстори (по-моему - в шэффнеровской книге) о том, что флойдовская “Interstellar Overdrive” основывается на рифе из “My Little Red Book” версии Love, который напел Сиду менеджер группы Питер Дженнер, а Сид, оригинала не слышавший, попытался это повторить на гитаре. Естественно я заинтересовался.

Итак:

Артур в 1961-м

Первым музыкальным проектом, в котором засветился будущий лидер Love, а тогда - подающий надежды баскетболист (вообще, дурацкая фраза “подающий надежды баскетболист”) и начинающий музыкант Артур “По” Ли (Arthur “Po” Lee) стал Arthur Lee & The L.A.G.’s (аббревиатура от Los Angeles Group), в котором, помимо него, принял участие другой будущий член Love - темнокожий паренек Джонни Эколз (Johnny Echols). Судьба столкнула этих ребят уже давно, даже провела некоторые “подготовительные работы” для их знакомства. Еще родители Джонни и Артура дружили семьями (их матери работали учителями в одной и той же школе). Как и семья Артура, Эколзы перебрались на п.м.ж. из Мемфиса в Лос-Анджелес. Так что ребята были знакомы с детства, учились в одной школе, оба рано начали проявлять интерес к музыке, так что их объединение творческих усилий – вполне закономерно.

Помимо Ли и Эколза в состав бэнда входили: саксофонист Аллан Талбет (Allan Talbert) и барабанщик Роланд Дэвис (Roland Davis). Эколз играл на электрухе, а Ли на клавишных.

Репетиции Arthur Lee & The L.A.G.’s проходили в гараже родителей Артура, а свои первые выступления молодые музыканты дали в стенах родной школы, но затем, уже скоро вышли за ее пределы. Они активно концертируют по клубам и питейным заведениям города, умело скрывая свой возраст (участники коллектива, на тот момент, были несовершеннолетними, и чтобы быть допущенными в эти места, всячески старались казаться старше). В ход шли даже такие ухищрения как накладные усы! Уже скоро The L.A.G.’s получают возможность записать и выпустить сингл на крупном лейбле Capitol Records (на котором издавался один из любимейших исполнителей Артура - Нэт Кинг Коул). Уж не знаю, как они, будучи, можно сказать, тинейджерским коллективом, умудрились вписаться туда?! Думаю одного трюка с усами, для такого было не достаточно, и все-таки сыграл роль талант музыкантов.

Так, 3-го июня 1963-го года, на этом лейбле выходит сингл, содержащий две инструментальные композиции “The Ninth Wave” и “Rumble-Still-Skins”, написанные под явным влиянием творчества Booker T. & The MG’s (влияние прослеживается и в форме названия группы - Arthur Lee & The L.A.G.’s). Но поскольку, сингл продавался плохо и его выход прошел незамеченным – это стало единственным их релизом на Capitol Records. Да и вообще.

Билли Престон в 1965-м

Но на этом жизнь коллектива не останавливалась. В том же году, в состав The L.A.G.’s добавляется еще один ученик лос-анджелесской средней школы имени Сьюзан Дорси (Dorsey High School) – темнокожий клавишник Билли Престон (Billy Preston) – в будущем, уважаемый музыкант с солидным послужным списком. С его приходом в группу, Артур Ли переключается с клавишных на вокал. Данная формация, увы, оказалась недолгой. Ли оканчивает школу и временно сваливает в Лас-Вегас, а Эколз и Престон вписываются в состав The Upsetters - аккомпанирующего бэнда Литл Ричарда и отправляются с ним через океан, в турне по Великобритании. Вот это уже – действительно круто!

В Вегасе Артур играет с малоизвестным сейчас гитаристом Нуни Рикеттом (Nooney Rickett), будущим лидером, также малоизвестного сейчас серф энд поп-рок бэнда имени себя, The Nooney Rickett IV. Та формация, в которую входил Артур – называлась The V.I.P’s и была предтечей этого коллектива. В середине 60-х, уже без Артура, Нуни с группой сыграют (как актеры и музыканты) в двух молодежных кинолентах: “Pajama Party” (в русском переводе, почему-то названной “Вечеринка для взрослых”) и “Winter A Go-Go” (первый фильм был про пляжных тусовщиков, этот - про горнолыжников). Группа станет знаменитой. На волне успеха они выпустят парочку синглов, но поскольку шестидесятые неумолимо будут двигаться за середину, а музыка и имидж группы все больше казаться старомодными, их триумф окажется недолог. The Nooney Rickett IV распадутся, а в конце 60-х, уже изрядно захиппевший, Нуни будет замечен в очередном составе Love, приняв участие в записи их альбома “False Start” (но это я уже забегаю далеко вперед).

Джими Хендрикс в 1965-м

По возвращению из Вегаса в Лос-Анджелес, Артур решает подработать песенником и пишет для своей знакомой соул-певицы Розы Ли Брукс (Rosa Lee Brooks) песню “My Diary”. Запись этой вещи была произведена в Gold Star Studios при помощи сил сессионных музыкантов (сам Артур – тоже немного поучаствовал в ней, подпев на бэк-вокале). В числе сессионщиков - примечательно присутствие молодого гитариста Джими Хендрикса, носившего тогда псевдоним Джимми Джеймс (Jimmy James). Это в будущем, по переезду из Америки в Британию, Джими станет звездой первой величины, а тогда он, можно сказать, был самым настоящим “музыкальным негром” (что в отношении него звучит вдвойне саркастично), лабая за гроши в концертных составах у всяких известных исполнителей вроде The Upsetters (та самая аккомпанирующая группа Литл Ричарда), The Isley Brothers (и многих других), находясь в тени и не получая никакой славы.

Сингл с песней “My Diary” (и бисайдом “Utee”, написанным самой Розой) выйдет чуть позже (в мае следующего года), на маленьком лейбле Revis Records. А пока вернемся к событиям 64-го года, в котором Артур напишет еще несколько песен “на сторону”, для соул-исполнителя Литл Рэя (Little Ray) и коллектива Ronnie & The Pomona Casuals.

Все эти работы, понятное дело – были выдержаны в традициях стиля соул, под влиянием которого Артур, как и многие его темнокожие ровесники, находился. Кто знает, в каком направлении развивалось его дальнейшее творчество (очень может быть, что в этом), если бы не пресловутое “Британское вторжение”, сопровождающееся американскими гастролями The Beatles 1964-го года?! Сам Артур, на выступление Битлз в лос-анджелесском амфитеатре Голливуд Боул (Hollywood Bowl) так и не попал (зато туда сходили его приятели Джонни Эколз и Билли Престон), но творчеством “Ливерпульской четверки” проникся.

Эколз, Джекобсон, Ли и Флек

Желая замутить нечто подобное, Артур и Джонни собирают свой новый бэнд - The American Four. Помимо Ли (на вокале и клавишных) и Эколза (на гитаре) в “Американскую четверку” войдут двое белых ребят, два Джона: Джекобсон (John Jacobson) – на барабанах и Флекенштейн (John Fleckenstein), более известный как Джон Флек (John Fleck) – на бас-гитаре. Музыканты покупают себе парики аля Битлз и начинают играть нечто рок-н-ролльное (в основном из репертуара британских групп, плюс немного своих песен). Параллельно Артур задается целью, научиться играть на гитаре (до этого, как вы помните, он был только вокалистом и клавишником), и кардинально меняет свой имидж. Он стал носить все эти пестрые шейные платки, очки необычной формы с разноцветными стеклами, кожаные куртки, армейские ботинки и узкие брюки. В общем – выглядел экстравагантно.

А теперь - почему я так часто повторяю тут слово темнокожий, темнокожий…

Вообще, у негров тогда не было принято хипповать. Хипповать им было не трудно (хиппи известны своей толерантностью), а скорее западло. Это была прерогатива белых ребятишек, а в гетто было модно фанковать, или отдавать предпочтение таким “правильным” “черным” стилям как соул и джаз (блюз к тому времени уже превратился в “музыку черных для белых” и стал “не тру”). Только к концу 60-х, когда такие чуваки как Хендрикс и наш герой - Артур Ли, показали как надо хипповать, если ты черный, народ последовал их примеру и стал втягиваться.

Но тогда была только середина 1964-го! Черные тусовались отдельно, белые - отдельно. И Артур, выглядевший (как кто-то метко подметил) “как темнокожий музыкант, косящий под белого музыканта, косящего под темнокожего”, да и еще играющий в одной группе (вместе с Джонни) с белыми парнями - смотрелся дико. Все эти ребята из The Beatles, The Rolling Stones и иже с ними, росли на черном блюзе и американском рок-н-ролле. Эволюция моды, можно сказать, совершила круг, когда рок-музыка вернулся в Америку – уже с “британским акцентом”.

А еще, хочу от себя заметить, касательно Артура Ли, что он был не только харизматичным лидером, но и отличным вокалистом. Лично мне его голос кажется совсем не ниггерским. Вероятно это связанно с тем, что на Ли, как вокалиста, оказал влияние не блюз, а соул (тоже - вполне “черный” стиль). Голос Ли вкрадчивый, с придыханием и даже в самых агрессивных моментах – сохраняет свою мелодичность. В общем, совсем не похож на рев Хаулина Вульфа (например), и в моем (хоть и очень вероятно - неверном) представлении, у какого-нибудь Эрика Бердона – куда более ниггерский вокал!

Дон Конка

Так вот… Поначалу группа, состоящая из двух белых и двух черных парней, устраивается на работу в боулинг-клуб, находящийся в Монтебелло (пригород Лос-Анджелеса). Как домашний коллектив они в течение месяца играют там по нескольку раз в неделю, под названием The Weirdos (видимо, тогда они еще не определились с названием или использовали для такой халтурки - альтернативное). В феврале 65-го, группу, вернувшуюся в Лос-Анджелес и уже называвшуюся The American Four, покидает Джон Джекобсон, решивший отдать дальнейшие предпочтения не музыке, а получению высшего образования. Музыканты находят ему замену в лице местного ударника - Дональда “Дона” Конки (Donald “Don” Conca). Дон, игравший ранее в The Cherokee’s, считался страшно крутым типом и имел славу виртуозного ударника, но, однако, плотно сидел на героине. В будущем – это поставит крест на его карьере, но пока - была надежда, что Дон сможет держать свою зависимость под контролем (да и похоже, поначалу остальные музыканты были не совсем в курсе его “увлечений”). Хотя, он почти с самого начала своего членства в команде начал пропускать репетиции, а порой даже выступления, которые у группы проходили тогда в клубе Калифорния (California Club).

Люси отжигает

Музыканты, грезившие славой “Американских Битлз”, решают, что пора заявить о себе во всеуслышание и в октябре 1964-го, на лос-анджелесском лейбле Selma Records выпускают свою первую сорокапятку. Ответственная задача донести творчество The American Four до широких масс была возложена на песню “Luci Baines”. Вещица эта была посвящена Люси Бейнс Джонсон (той еще оторве, надо полагать) – дочке тогдашнего президента США, Линдона Джонсона. На второй стороне располагалась инструментальная “Soul Food”. В записи сингла принял участие саксофонист Аллан Талбет - старый знакомый Эколза и Ли, бывший участник The L.A.G.’s. Не смотря на явные задатки “Luci Baines” как поп-хита (и мелодию, подозрительно напоминающую “Twist And Shout”), из-за отсутствия, какого либо промоушена, продажи сингла оказались ничтожны и вместо желаемого успеха он обернулся провалом, амбиций музыкантов не оправдав.

Собственно - авто

В этом году они производят еще одну запись, но уже коммерческого плана (чисто, чтобы подзаработать). “It’s The Marlin, Baby” была записана для телерекламы Rambler Marlin - нового автомобиля от American Motors (авто это выйдет в широкий тираж в 1965-м году). На удивление, песня эта, хоть и несколько примитивная по структуре – имела странное (даже в чем-то зловещее и психоделичное) звучание, благодаря использованию флэнджер-эффектов. Получилось что-то в духе bizzare-рока. “Это Марлин, детка!” – оказалась куда оригинальней танцевальной “Люси Бейнс”.

А 26-го марта 1965-го года происходит еще одно событие, переворачивающее взгляды молодого Артура и его коллег по бэнду. Концерт The Byrds в голливудском клубе Сайрос (Ciro’s), расположенном на Сансет-стрип. Фолк-роковое звучание ранних The Byrds стало для Артура – как откровение. Хотя, и The American Four, и The Byrds были лос-анджелесскими группами, ранее им не доводилось пересекаться. По окончанию этого вечера, музыканты The American Four были свято уверенны, что должны взять знамя фолк-рока и в свои руки.

Gibson EMS-1235

Но для начала, группе предстояло пройти через ряд метаморфоз.

Чтобы соответствовать выбранному для себя фолк-роковому направлению, они принимают в состав еще одного гитариста Роберта “Бобби” Босолея (Robert “Bobby” Beausoleil). Теперь двухгитарный звук The Byrds был доступен и им! А Джонни Эколз – как лидер-гитарист, обзаводится новым инструментом. Если у Роджера МакГуинна (из The Byrds) был 12-струнный Rickenbacker 360/12, то у Эколза - двухгрифовой Gibson EMS-1235, один гриф которого был 6-струным, а другой 8-струнный, как у мандолины.

Теперь уже, не будучи “Четверкой”, стоило поменять и название. The Grass Roots (вполне подходящее имя для фолк-рок бэнда) - было взято Артуром из речи темнокожего активиста Малькольма Икса (Malcolm X) “Обращение к корням травы” (Message To The Grass Roots). Плюс, слово “трава” в названии, добавляло ему некоторого неформального подтекста.

Свои первые выступления переименованная команда дает в клубе Дивный Новый Мир (Brave New World – привет Олдосу Хаксли), открывшемся недавно. Это место надолго станет родным для The Grass Roots.

Вспоминает Джонни Эколз: “Нас пригласил туда чувак по имени Алан. Изначально это был гей-клуб на Мелроуз-авеню. Я серьезно! Когда нам предложили там сыграть, я сказал: "Слышь, чувак, я не буду играть в таком месте!" Но нас убедили это сделать: "Не беспокойтесь ребята, когда вы будете выступать в клубе, он мало чем будет отличаться от натуральских. Мы даже готовы приводить девочек на ваши выступления!"

Мы отыграли там несколько ночей, и Алан не обманул, на выступлениях всегда было полно девиц. Народ зачастил туда, и клуб стал 50/50, а вскоре, вообще, там уже зависало больше натуралов, чем геев. Алан устроил настоящий мозговой штурм по привлечению новых лиц в заведение, рисовал прекрасные афиши, выводил динамики на улицу, устраивал танцы и знаете – все это дало результат. Порой в клуб набивалось столько народу, что на всех не хватало места, и кто-то был вынужден оставаться на улице!”

Вито Пулескас

Благодаря выступлениям в Новом Мире и Бидо Лито (Bido Lito’s – еще одно место, где регулярно выступала группа, чье странное название было аббревиатурой из имен его владельцев – Билла, Дороти, Линды и Томми) The Grass Roots набирают популярность и обзаводятся множеством новых знакомств среди местного андеграунда. Например, тусовка фриков, названная Лос-Анджелес Таймс “Шервудским Лесом”, и кучковавшаяся вокруг Вито Пулекаса (Vito Paulekas). Потомок литовских эмигрантов, Вито был известным скульптором, водил дружбу с Дали и Пикассо, занимался музыкой и вел кружок свободных танцев. Его жена владела одним из первых бутиков хипповой одежды, а в витовскую тусовку входили такие музыкальные личности как: продюсер и исполнитель Ким Фоули, члены The Byrds, Фрэнк Заппа и участники первого состава его The Mothers Of Invention. Так что, The Grass Roots оказались в хорошей компании!

Брайан МакЛин

Еще одним их важным знакомством станет Брайан МакЛин (Bryan MacLean) - человек, который скоро заменит Бобби Босолея. Встреча МакЛина и Артура произошла в августе 65-го, в кафешке Бен Франк (Ben Frank’s – сокращенно от Бенджамина Франклина, по всей видимости), расположенной на Сансет-стрип, где частенько зависала витовская тусовка. Брайан, как раз, недавно проходил прослушивание в поп-группу The Monkees, но получил отказ и теперь искал другой коллектив, где мог бы попытать свои силы.

Говорит Эколз: “Артур тогда еще недостаточно хорошо играл на гитаре, чтобы выступать с ней на сцене. Одно время у нас был еще один гитарист из Санта-Барбары по имени Бобби Босолей. Но он был в группе недолго. Нельзя сказать, что Бобби был плохим музыкантом, но он относился к игре в группе без фанатизма, чего целеустремленный и амбициозный Артур – просто не выносил. К тому же Бобби постоянно опаздывал на выступления и вообще, после своих неудачных опытов с кислотой, стал слегка тормознутым. Мы даже дали ему погоняло “Ленивый Боб”! Помню, какое-то время мы выбирали между ним и Брайаном, но в один момент, после очередного опоздания Бобби, наше терпение было исчерпано и мы однозначно определились. В пользу МакЛина говорили не только его пунктуальность и богемное происхождение, но и то, что он был хорошим знакомым ребят из The Byrds, и даже какое-то время работал их роуди!”

Бобби Босолей

Как знать, как сложилась бы дальнейшая судьба Босолея, если бы не его исключение из состава группы? Однако она сложилась так: в 1966-м Босолей собирает инструментальный психоделик-бэнд The Orkustra, и эпизодически появляется в документальном фильме “Мондо Голливуд” (Mondo Hollywood), вышедшем на экраны в 1967-м году. Туда войдут кадры с множеством других интересных персонажей, Фрэнком Заппой, например. Так что, если вы интересуетесь культурой шестидесятых – вам стоит его посмотреть! Там кстати и Дон Конка появляется. И Вито Пулекас – тоже. Далее, Бобби снимется в софт-порно про ковбоев и индейцев “Погонщик скота” (The Ramrodder), вышедшем в 1969-м, а еще в оккультном артхаусе “Пробуждение моего демонического брата” (Invocation of My Demon Brother) Кеннета Энгера (Kenneth Anger), того же года выпуска.

Все это - довольно радужно, если бы не одно но: еще в 1968-м Босолей стал членом коммуны, называемой “Семья”. Лидером ее был - печально известный Чарли Мэнсон. Летом 69-го “Семья” совершит ряд преступлений и жестоких убийств, в результате чего многие ее члены окажутся за решеткой. В том числе и Босолей, до сих пор отбывающий пожизненное наказание. Его арестовали в августе 69-го. На тот момент ему было всего 22 года.

Надо сказать, музыку он не забросил. Уже отбывая срок, во второй половине 70-х, Босолей напишет весьма психоделичный саундтрек к другому энгеровскому фильму - “Восход Люцифера” (Lucifer Rising). Интересный факт, к “Пробуждению моего демонического брата” саундтрек написал не кто иной, как Мик Джаггер (правда, джаггеровский саундтрек – уныл, да и сыгран на одном синтезаторе). Также Босолеем будет записано еще несколько инструментальных альбомов. В общем, для зэка у него весьма насыщенная карьера.

Эколз: “Когда я знал Бобби, он был простым и добродушным парнем. Немного даже наивным. Без каких-то там преступных наклонностей. То, что случилось потом... Не сомневаюсь, что это все тот тип - Мэнсон на него так повлиял!“

В одном из поздних интервью Артур категорично заявляет: “Я не имел никаких общих дел с Босолеем, кроме музыки. Мне говорили, что Мэнсон бывал на концертах Love. Но, знаете, туда, кого только не заносило”.

Вообще, интервью Артура – отдельная тема. В большинстве из них, он откровенно противоречит всему, что о нем говорят его экс-коллеги. Может это все из-за его прошлых злоупотреблений наркотиками?! Которые он, кстати, согласно одному из своих интервью – вообще никогда не употреблял (ага-ага, даже не пробовал)!

Насчет исключения Босолея из группы, существует мнение и самого Босолея. Он говорит, что группа не сразу окончательно определилась с ритм-гитаристом и какое-то время они с Брайаном выступали с ней по очереди (что, кстати, подтверждает одно из интервью Джонни Эколза). Это продолжалось, пока, в результате дурацкого инцидента, Бобби не остался без инструмента. Дело было так: Босолею нужно было ненадолго смотаться в Сан-Франциско, и он оставил свою гитару товарищу, а по возвращению обнаружил, что тот (а точнее его пес) сломал ее. За время отсутствия Босолея, остальные успели, как следует сыграться с Брайаном, да и своей гитары у Бобби теперь не было. А поскольку, владельцы клубов, где играли музыканты, платили за выступления фиксированную сумму, вне зависимости от количества народу на сцене - держать лишнего человека было экономически не выгодно.

И еще, по словам Босолея, после исключения из The Grass Roots, его общение с Артуром и компанией - не прекратилось (хотя Артур, конечно же, утверждает обратное). Даже более того, Бобби считает, что Артур дал группе (в будущем) название Love, в честь него (в оккультных кругах Босолей имел прозвище отнюдь не “Ленивый Боб”, а “Купидон”), как бы извиняясь за исключение. Причем – это, типа, ему сам Артур сообщил!

Ну да ладно, кто их там разберет?! Вернемся к нашей истории:

Винсент Флаэрти

Репетиции The Grass Roots перемещаются из тесного гаража родителей Артура Ли в мастерскую Вито. Раньше там репетировали The Byrds, но когда они доросли до гастролей и международных выступлений – пространство освободилось. Осенью 65-го музыканты The Grass Roots (без участия Артура) записывают в Gold Star Studios несколько треков с актером Винсентом Флаэрти (Vincent Flaherty) – знакомым Вито. Это, кстати, была не последняя их коллаборация с Флаэрти. Во второй половине шестидесятых ими будет записано еще несколько треков (в тех сессиях даже примет участие Джими Хендрикс), на которых Флаэрти будет петь и играть на губной гармошке. Но они, в официальную дискографию Love не войдут.

Фрики (Вито с дочерью на руках - крайний справа)

Вспоминает Джон Флек: “Вито и его компания – были как наша группа поддержки. Они следовали за нами повсюду, где бы мы ни играли. The Grass Roots были необычной командой. Трое белых парней из Лос-Анджелеса и двое черных из Мемфиса. Я не могу припомнить других рок-групп с таким же составом. Мы выглядели экзотично, и поэтому народ тянулся к нам! Плюс, приход Брайана привлек много новых поклонников, а в особенности поклонниц (он был смазливый паренек, знаете ли). А еще он написал кучу замечательных песен. На самом деле - куда больше чем мы играли. Я знаю, что он хотел бы, чтобы мы взяли их все, но Артур никогда бы не допустил этого. Поэтому, в плане творчества, у них наметилась некоторая конкуренция. Но, что касалось вне музыки – они прекрасно ладили. С приходом Брайана мы, наконец, получили тот самый фолк-роковый звук, которого добивались с самого начала. Все внесли вклад в его создание, но именно с его приходом, все сложилось как надо”.

Несмотря на свою активную деятельность, удивительно, но музыканты до сих пор не имели, ни продюсера, ни менеджера, ни контракта с фирмой звукозаписи. Большую часть нагрузки по управлению делами группы брал на себя Артур. Он вообще, с недоверием относился ко всяким дельцам от шоу-бизнеса, желающим нажиться на их творчестве, так или иначе (а хотел сам наживаться на нем). Многие известные команды (даже The Beatles) не обладали, в полной мере, правами на свои творения (бывшие фактически собственностью лейблов). Артур не хотел повторять подобных ошибок и желал, чтобы все права принадлежали только ему. Лейблов, готовых заключить контракт на таких условиях – пока не находилось.

Какое-то время у команды все же был менеджер - Джерри Хопкинс (Jerry Hopkins), в будущем, писатель и рок-журналист. Под его руководством The Grass Roots записали несколько демок, но Джерри быстро задолбало спорить со своенравным и несговорчивым Артуром по всяким мелочам, и он свалил. Однако Хопкинс был не единственный, кто проявлял интерес к группе…

Вспоминает Эколз: “Однажды, когда мы сидели и расслаблялись после концерта в Новом Мире, к нам подвалил Лу Адлер (Lou Adler) и предложил работу. Однако он был чертовски пьян, этот молокосос, с ним была какая-то чикса, и он нес всякую пургу, пытаясь произвести на нее впечатление. "Я, мать вашу, гребанный создатель звезд и вы просто обязаны подписать со мной контракт!" – так он говорил. Поэтому, вполне логично, что мы его послали”.

Эта история имела продолжение. Спустя месяц (в октябре 65-го), хитом радиоэфира станет “Mr. Jones (Ballad Of A Thin Man)” - кавер на Боба Дилана, в исполнении местной группы под названием… The Grass Roots! Но это были – не наши герои!

Другие The Grass Roots

На самом деле - эта запись принадлежала двум сонграйтерам П.Ф. Слоуну (P.F. Sloan) и Стиву Барри (Steve Barri), сделавшим ее при помощи сессионных музыкантов. Она вышла на лейбле Dunhill Records, принадлежащем тому самому Лу Адлеру. Потом, когда уже кавер достигнет высоких позиций в хит-парадах, для выступлений и заработка на его популярности, из сан-францисской группы The Bedouins будет сформирован концертный состав The Grass Roots.

Весьма вероятно, что так Адлер мстил музыкантам за тот отказ и унижение, ведь таким (пусть и не слишком честным) способом он убил сразу двух зайцев – во-первых, подзаработал на выпуске сингла, а во-вторых – поставил Артура и компанию в крайне неудобное положение. Победителей, как известно, не судят!

Джонни Эколз: “Как-то раз знакомая цыпочка сказала мне: "Слышь, Джонни я слыхала вас сегодня по радио!". Я поначалу изумился и подумал, что она так прикалывается: "Да быть того не может!" Но, похоже, что она говорила это на полном серьезе. А спустя какое-то время, я сам услышал “Mr. Jones” и охренел. Это точно была не наша группа, но они, черт возьми, назывались так же, как и мы! Потом я выяснил, что это Лу Адлер собрал студийную команду, чтобы записать этот трек. К тому времени, у нас уже была куча поклонников среди лос-анджелесского андеграунда, которые знали нас как The Grass Roots. И многие из них купили этот сингл, полагая, что это мы! Неужели, этот Адлер, был так зол на нас, что вздумал так насолить?!

Поначалу на наши концерты повалило даже больше народу, чем обычно, но когда нас стали просить сыграть “Mr. Jones” – мы были вне себя от ярости! Мы поговорили с адвокатом. Мы использовали название The Grass Roots гораздо раньше людей Адлера и имели все права на претензии! Очень возможно, мы могли бы вернуть его себе через суд, но это отняло бы много времени и денег, которых у нас не было. Поэтому мы решили забить и поразмыслить над новым именем для группы.

Мы провели опрос среди публики в Бидо Лито, попросив их поднимать руки в поддержку какого-нибудь названия. У нас была куча вариантов: Summer’s Children, The Asylum Choir, The Domino Effect, The Coalition, Dr. Strangelove, Poetic Justice, The Love и наконец, просто - Love. Большинство голосов было за "Любовь". Потом мы выбирали между The Love и Love. Народ проголосовал за Love. Любовь – как абсолют! С тех пор, мы назвались только так (тем не менее, замечу, что на концертных афишах группу порой писали как The Love)”.

Это, конечно, большая смелость, водрузить на себя один из идеалов (наряду с “миром”) своего поколения. Надо соответствовать.

Дабы история с названием не повторилась, Артур подсуетился и нотариально заверил права на него. Теперь можно было не опасаться, что кто-то попробует его себе присвоить. Но смена названия – не единственное, что произошло с группой. Джон Флек в ноябре 65-го покидает коллектив ради карьеры кинематографиста. Love вынуждены искать себе нового бас-гитариста. За короткий срок они меняют несколько басистов, пока не останавливается на Кене Форсси (Ken Forssi). Кен уже имел опыт игры на бас-гитаре в одном из поздних составов известной серф-роковой группы The Surfaris. Он стал отличной заменой Флеку. Его сильные басовые партии – также внесли значительный вклад в формирование фирменного саунда Love. А у Джона, тем временем, видимо, с кинематографом сложилось не все так гладко, как он рассчитывал, потому что, спустя пару лет он снова вернулся к музыке, правда, уже в The Standells – другом примечательном коллективе шестидесятых.

Единственной проблемой, стоящей перед группой - оставалась ситуация с Доном Конкой. Он все плотнее подсаживался на героин и метадон. Дон, “показывал класс” на тех выступлениях, где ему доводилось участвовать, но все чаще динамил группу, по мере того, как концертный график Love уплотнялся. Более того, чтобы достать себе достаточно наркоты он начал потихоньку распродавать свою барабанную установку.

Для регулярных выступлений группе требовался стабильный барабанщик. Сосед Кена Форсси по комнате поигрывал на барабанах, и поэтому, на один из концертов, когда Дон в очередной раз был не в состоянии придти, чтобы не искать далеко – приглашают его. Этим соседом был Албан Фистерер (Alban Pfisterer), но все называли его Снупи (Snoopy).

Кен, Джонни, Снупи, Брайан и Артур

Он вспоминает: “Изначально они не планировали брать меня в группу на постоянной основе и не рассматривали как будущего члена команды. Дон Конка – был звездой, а я всего лишь подменял его на некоторых выступлениях. Этакая подстраховка. До Love, я не имел никакого опыта игры в музыкальных коллективах. Так, стучал в свое удовольствие. Я был довольно примитивным ударником, и понимал, что никогда не смогу стать таким же техничным как Конка. Поначалу было довольно стремно. Казалось, Артур меня уроет, накосяч я. Он был чертовски требовательный. Особенно к барабанщикам. Многие ударники, которых поигрывали с ними раньше, когда нужно было замещать Дона, наверняка думали "Да ну, на фиг!" и сваливали поскорее. А я как-то прижился”.

Несмотря на то, что Снупи удалось поладить с Артуром, с другими членами коллектива его общение не задалось с самого начала. Причина была в том, что Албан не хипповал и потому, выглядел в их глазах - левым челом и цивилом. Он не носил модно-экстравагантных костюмов, его волосы были недостаточно длинны, и он не тусовался в тех кругам лос-анджелесского андеграунда, что наши герои. Видно, все-таки имидж имеет значение!

Что касается Дона Конки – он еще несколько раз появлялся на сцене, но это происходило все реже. В январе 66-го, на одном из концертов в Бидо Лито (как раз проходившем без Дона – со Снупи), группу замечает Джек Хольцман (Jac Holzman) – глава лейбла Elektra Records. Эта встреча станет судьбоносной как для Джека, так и для Love.

Джек Хольцман: “Я давно искал рок-группу для лейбла, но недавно потерпел фиаско с The Lovin’ Spoonful, так как их контракт перехватила другая контора (The Lovin’ Spoonful выпустили для Elektra Records лишь несколько песен на сплите с The Paul Butterfield Blues Band, Элом Купером и Эриком Клэптоном). Таким образом, Нью-Йорк оказался вне сферы нашего влияния (так как все толковые коллективы были расхватаны другими фирмами), и я решил попытать удачи на Западном Побережье. На этот раз, я должен был не облажаться.

Первое, что я услышал от Артура: прежде чем они подпишут контракт – я должен дать 5000$ на нужды группы, наличкой и, причем, уже завтра. Мы заключили сделку в присутствии адвоката, так что все было законно, и Артур получил свои деньги. Неловкая ситуация возникла, когда спустя пару дней он прикатил на подержанном Мерседесе с откидными дверями (скорее всего, имеется в виду Mercedes-Benz 300SL). Я спросил его: "И каким образом это вяжется с нуждами коллектива?", на что он ответил: "Чувак, ну мне же надо на чем-то ездить!". Позже я узнал, что он дал коллегам лишь по 100 баксов, или около того. Ну, в прочем, это были уже их проблемы”.

Итак, настал торжественный момент, когда музыканты подписали контракт с фирмой звукозаписи. В их головах уже зрели планы по выпуску пластинки. Также, группа обзаводится менеджером Ронни Харан (Ronnie Haran). Женщины-менеджеры – были практически нонсенсом в те времена, так что и тут Love проявили новаторство. Ну и естественно, Love, как концертный коллектив -  продолжают регулярно выступать в Лос-Анджелесе.

Уже под крылом Elektra Records, все в том же январе 66-го они играют в клубе Трип (The Trip) с коллегами по лейблу The Paul Butterfield Blues Band - тоже, кстати, “черно-белой” (хоть и блюз-роковой) группой. На этом выступлении публике была представлена новая импровизационная композиции Love, под названием “John Lee Hooker”, во время исполнения которой к ним присоединился Дэвид Кросби из The Byrds (позднее эта вещь, уже без Кросби, войдет на второй альбом Love “Da Capo” под названием “Revelation”).

Ну а 24-го января музыканты наконец-то начинают долгожданную запись своего дебютного альбома. Происходило это в голливудской студии Sunset Sound Recorders, при поддержке молодого звукоинженера Брюса Ботника (Bruce Botnick). Планировалось, что на альбоме будут присутствовать барабаны Дона Конки, но он, к всеобщему ужасу, в студии так и не появился! Чтобы спасти положение, Артуру Ли самому приходится сесть за ударные (с чем он, впрочем, неплохо справился). В таком виде (с Ли на барабанах) группа записывает следующие песни: “And More”, “No Matter What You Do”, сюрреалистичную “Gazing”, антивоенную “Mushroom Clouds” (про детей, гибнущих в тот момент, когда на небе вырастает грибовидное облако ядерного взрыва) и “Can’t Explain”. Последняя - была сочинена еще в те времена, когда они назывались The Grass Roots, были более рок-н-ролльно-ориентированы и в их состав входил Джон Флек (он даже числится в соавторах). “Can’t Explain” была своеобразным ответом на “What A Same” The Rolling Stones (а отсюда их некоторое сходство).

Джек Хольцман, рассерженный тем, что Дон Конка не прибыл в студию, потребовал его исключение из коллектива. Это решение далось Артуру нелегко, так как Дон был его давним другом, но все-таки, он согласился с мнением продюсера. Место Дона, теперь уже окончательно, занял Албан Фистерер. Так, Снупи стал полноценным членом Love, и следующие сессии пройдут с ним.

На следующий день (25-го января), музыканты (уже со Снупи) возвращаются в студию и записывают: “Colored Balls Falling” (еще один образец сюрреалистичной лирики Артура Ли, написанный, по утверждениям Джонни Эколза – по накурке), “You I’ll Be Following” и “My Little Red Book”. Эта песня, написанная Бертом Бакараком (Burt Bacharach) и Хэлом Дэвидом (Hal David), была впервые услышана Ли и Эколзом в кинокомедии “Что нового, киска?” (What’s New Pussycat?), где ее исполняли Manfred Mann. В обработке Love эта, изначально лиричная композиция, была упрощена и превратилась в ритмичный гаражный рок. Уже скоро она сыграет заметную роль в нашей истории.

Третья сессия состоялась 26-го января. В этот день были записаны: фолковая (я бы даже сказал – колхозно-фолковая, с этими звуками дутья в кувшин) и не вошедшая в альбом “Number 14” (эта композиция появится в качестве бисайда ко второму синглу Love) и “Hey Joe” – принесенная в группу Брайаном МакЛином (где он исполняет вокальную партию). Брайан подслушал ее у своего друга Дэвида Кросби из The Byrds. “Птыцы” исполняли ее на концертах, но не торопились записывать. Это была не их песня. Вообще, с авторством этой вещи была сплошная неразбериха. Кто-то считал, что это народная песня, кто-то приписывал ее фолк-исполнителю Дино Валенти (он же Чет Пауэрс) – этакому андеграундному Бобу Дилану, автору другого легендарного шлягера шестидесятых “Let’s Get Together” и будущему участнику сан-францисской группы Quicksilver Messenger Service. На самом деле Дино только популяризировал эту песню, а настоящим ее автором был Билли Робертс. Вообще, с “истинным” авторством Робертса тоже не все гладко (он написал ее, практически скомбинировав из нескольких народных песен), ну да ладно. Официально – автором считается он (но на пластинке Love – она приписана Валенти).

Несмотря на то, что Дино, The Byrds и The Grass Roots исполняли ее ранее, первой известной записью “Hey Joe” стала версия гаражной группы The Leaves. “Листья” выпустили ее на сингле еще в ноябре 1965-го.

Вспоминает Джонни Эколз: “Первоначально именно “Hey Joe” должна была быть на нашим первом сингле, однако нас опередили. Как-то мои знакомые - ребята из The Leaves, попросили дать им текст этой песни. А я, не будучи ее певцом, записал слова по памяти, с некоторыми расхождениями с оригинальным текстом. В оригинале Брайан пел: "Эй, Джо, куда ты собрался с этими деньгами в руке… Я собираюсь в центр города, чтобы купить стальной 44-й (имеется в виду револьвер 44-го калибра), когда я настигну эту женщину, она уже больше не сможет изменять мне" (Hey Joe, where you going with that money in your hand… I’m going downtown to buy me a blue steel 44, when I catch up with that woman, she won’t be running no more). А я написал: "Эй, Джо, куда ты собрался с этой пушкой в руке" (Hey Joe, where you going with that gun in your hand). По иронии судьбы, эта неправильная версия песни получила наибольшую известность, когда The Leaves записали ее”.

В завершении сессий 26-го, были записаны маклиновская “Softly To Me” и трагическая вещь об одиночестве “Signed D.C.” (подозрительно напоминающая “House Of The Rising Sun”), посвященная Артуром теперь уже бывшему ударнику группы – Дону Конке (собственно она и называется “Посвящение Д.К.”). На самом деле Дон Конка (наряду с Джонни Эколзом) упоминается в еще одной песне с альбома - “You I’ll Be Following”. Кстати, о Конке: сам он, после исключения из Love, попытал удачи в The Monkees, куда его, на зависть МакЛину, поначалу взяли. Но из-за известных проблем с наркотой - почти сразу выперли и он, так и не отыграет с “Обезьянками” ни одного концерта. Как кто-то написал о нем: “Дон предпочел шприц барабанным палочкам”. По слухам, в 70-е года он некоторое время проведет за решеткой (в чем тоже будут виноваты наркотики). Однако, не смотря на свою зависимость, Дон проживет довольно долгую жизнь, эпизодически даже возвращаясь к музыке.

Финальная сессия для пластинки прошла 27-го января. Были записаны три вещи: “A Message To Pretty” – посвященная Артуром своей подруге Аните Биллингс (Anita Billings), антинаркотическая “My Flash On You”, серф-роковый инструментал Эколза “Emotions”.

Оборот пластинки

Итак, всего за 4 дня альбом был полностью записан. Продюсированием занимались: Джек Хольцман, Марк Абрамсон (Mark Abramson) и сам Артур Ли (желание Ли контролировать все и вся, проявилось и тут).

Оставалось определиться с оформлением. На обложке конверта будущей пластинки был помещен красный логотип Love (включавший в себя значки мужского и женского начала), разработанный Уильямом Харви (William Harvey), и фотография группы на фоне каких-то развалин. На задней стороне также была фотография участников группы (цветная), что тоже было новаторски, так как, задники пластинок тогда - как правило, делали черно-белыми. Фотосессия для обложки проходила в “Замке” (The Castle) - месте, которое на некоторое время станет домом для Love, превратившись, в самую настоящую коммуну.

Вспоминает Эколз: “На самом деле это была просто огромная вилла, но мы называли ее Замком (она была построена в 1926-м году и находилась в элитном лос-анджелесском районе Лос-Фелис). Наш менеджер Ронни Харан знала Джека Симмонса (Jack Simmons) – чувака который сдавал эту виллу. Нам просто нужно было оплатить налоги и аренду, и тогда мы могли оставаться там, сколько захотим. Что мы и сделали. Мы скинулись и переехали, и это вышло даже дешевле, чем если бы каждый из нас снимал квартиру по отдельности. Это был, пожалуй, самый лучший период в жизни группы, так как мы видели друг друга каждый день, вместе зависали, курили и сочиняли музыку. Тогда мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО были самой настоящей командой”.

Группа в "Замке"

Надо сказать, вся вышеперечисленная идиллия не включала в себя Снупи, все еще недостаточно хорошо скорешившегося с парнями и посему в “Замке” не жившего. Но он туда особо и не рвался. Не смотря на жилплощадь в несколько этажей, прилегающий двор с бассейном, роскошную отделку стен, камин, огромную люстру, условия проживания в вилле были скромные. Мебели почти не было и приходилось спать на матрацах, а большая часть туалетов и ванн была засорена и не работала. Но музыканты – народ неприхотливый.

Впоследствии в “Замок” будут наведываться многие коллеги Love по сцене: Фрэнк Заппа с бэндом, Jefferson Airplane, Buffalo Springfield и Big Brother & The Holding Company, заезжие – погостить, а местные - потусить. В общем – это было веселое место.

Рекламная агитка сингла

Чтобы ознаменовать грядущий выпуск альбома, за месяц до его релиза (в марте 1966-го) выходит сингл с песнями “My Little Red Book”/“A Message To Pretty”. К радости продюсера и музыкантов “My Little Red Book” займет 52-ю позицию в национальном хит-параде.

Джек Хольцман: “Когда я впервые услышал “My Little Red Book” в Топ 40 по радио – это был поворотный момент в моей жизни. Я занимался производством записей на фолковом поприще уже 15 лет, но никогда раньше, и помышлять не мог о Топ 40. Казалось невообразимым, что продукция такой фирмы как Elektra Records может оказаться в каких-нибудь чартах. Так что, когда я услышал эту песню по радио, я чуть не заплакал от счастья! Это был действительно сильный момент! Он дал нам понять, что нет ничего невозможного, и открыл для нас новые горизонты”.

Так, публика, проглотив наживку в виде дебютного сингла, с энтузиазмом скупает и полноценный альбом, когда в апреле 1966-го он выходит на Elektra Records (EKL-4001). Пластинка, названная, как и группа - “Love” (видно музыканты шестидесятых не любили париться над названиями, и это на многих дебютных альбомах отразилось), быстро поднимается до 57-й позиции по версии Billboard. Еще один успех!

После выхода альбома, музыканты дают ряд концертов, в рамках его презентации: в Whisky a Go Go с группой The Leaves на разогреве, с The Sons Of Adam в Бидо Лито и пару выездных - в двух главных клубах Сан-Франциско: в Филморе (Fillmore Auditorium), совместно с The Charlatans и уже упомянутыми The Sons Of Adam, и в Авалоне (Avalon Ballroom), с Captain Beefheart & His Magic Band и Big Brother & The Holding Company.

Вообще, надо сказать, Love редко покидали Лос-Анджелес (а пределы штата – подавно), и не колесили с гастролями по другим городам. Артуру не нравились разъезды (например, он отклонил концерт в Аризоне, “потому что там слишком жарко”), а еще он был очень гордым. Поэтому предпочитал оставаться “королем” у себя в Лос-Анджелесе, чем пилить в другой штат, чтобы играть там, на разогреве у местных “королей”. Впоследствии – это станет одной из причин, по которым группа, при жизни, не сможет получить того культового статуса, что некоторые их коллеги по сцене.

Вот, например The Doors, с которыми они играли по возвращению из Сан-Франциско в Дивном Новом Мире. Этот концерт, увы, стал последний для клуба, так как он вскоре закрылся. После этого, музыкальная жизнь Сансет-стрип перетекает в другой (впоследствии культовый) клуб - Whisky a Go Go.

Вообще, с Дорз у Love было многое связанно (точнее у Дорз с Лав). The Doors несколько раз играли на разогреве у Love, их вокалист Джим Моррисон был большим поклонником творчества Артура Ли, а Артур, в свою очередь, порекомендовал Хольцману подписать контракт с этой, подающей надежды группой. Также, некоторое время до этого Памела Курсон (Pamela Courson) – будущая девушка Джима Моррисона, встречалась с Артуром. Такое вот переплетение судеб.

Но вернемся к непосредственной деятельности Love:

Ввиду популярности первой сорокапятки и дебютного лонгплея, группу приглашают на телевидение, где (18-го июня) на программе “Американская эстрада” (American Bandstand), они исполняют под фанеру две сингловых вещи (то есть - “My Little Red Book” и “A Message To Pretty”). 23-го июня группу снова попадает на телевидение, исполняя “Маленькую красную книгу” для TV-шоу “Да будет Действо!” (Where The Action Is!).

20-го июня, в перерывах между этими перформансами, музыканты успевают заскочить Sunset Sound Recorders, чтобы зафиксировать на пленке свое новое творенье “7 & 7 Is” (написанное за время пребывания в “Замке”). Как в истории с песней “A Message To Pretty”, источником вдохновения для лидера группы Артура Ли послужила его подруга Анита Биллингс. Дни рождения у них совпадали – оба родились 7-го числа марта месяца (отсюда и такое странное название).

“7 & 7 Is” вышла на “семерке” уже в следующем месяце (в июле 1966-го). Что касается бисайда, то для этого релиза был использован старый материал (записанный еще во время работы над первым альбомом, но в него не вошедший) - “Number 14”. Бисайд конечно был откровенно проходной, зато сама “7 & 7 Is” заняла 33-ю позицию в чартах, что, даже превзошло предыдущие достижения группы!

“7 & 7 Is” показала, насколько вырос творческий потенциал Love относительно предыдущих, гаражно-фолковых работ. “Галопирующие” барабаны и ритм-гитара ускоренная тремоло-эффектом, по завершению отсчета тонут в звуках атомного взрыва, после которого идет спокойная и умиротворенная блюзовая концовка. Сегодня эта вещь считается классикой прото-панка, а для 66-го года это был настоящий прорыв – никакому определению не подлежащий!

Love в Hollywood Bowl

Итак, новая высота взята и 25-го июня группа принимает участие в эпичнейшем шоу, прошедшем в Hollywood Bowl. Хедлайнерами сего мероприятия значились The Beach Boys, а компанию им составляли The Byrds, The Lovin’ Spoonful, Captain Beefheart & His Magic Band, The Leaves, фолк-роковый дуэт Чад и Джереми (Chad & Jeremy), соул-певец Перси Следж (Percy Sledge), Нил Даймонд (Neil Diamond), техасцы Sir Douglas Quintet, The Sunrays и The New Motown Sound. Эх, нам бы там побывать…

В августе музыканты снова катаются с концертами из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско и назад, и даже дают несколько концертов за пределами Калифорнии - в Далласе, штат Техас (и даже появляются на местном телевидение с “7 & 7 Is”). Интересный факт, в Даллас группа летела на одном самолете с самим Элвисом Пресли! Однако это путешествие, похоже, окончательно отбило у Артура охоту покидать Лос-Анджелес. Выступления прошли успешно (было сыграно два концерта и одно выступление для телевидения), но по окончанию последнего шоу музыканты так накурились, что опоздали на обратный самолет, и были вынуждены возвращаться чартерным рейсом.

По прибытию в Лос-Анджелес Love снова погружаются в кипучую деятельность, а главное увеличивают свой состав на еще двух человек (саксофониста и нового барабанщика, в связи с приходом которого Снупи перейдет на клавишные). Благодаря расширению состава, расширятся и стилевые горизонты группы (звучание Love станет по-настоящему эклектичным), что можно будет услышать на втором альбоме, работу над которым они начнут в сентябре. Но это уже другая история.

Треклист альбома такой:

My Little Red Book (B.Bacharach-H.David)

Can't Explain (A.Lee-J.Echols-J.Fleckenstein)

A Message To Pretty (A.Lee)

My Flash On You (A.Lee)

Softly To Me (B.MacLean)

No Matter What You Do (A.Lee)

Emotions (A.Lee-J.Echols)

You I'll Be Following (A.Lee)

Gazing (A.Lee)

Hey Joe (D.Valenti)

Signed D.C. (A.Lee)

Colored Balls Falling (A.Lee)

Mushroom Clouds (A.Lee-J.Echols-K.Forssi-B.MacLean)

And More (A.Lee-B.MacLean)